Неромантическая Венеция
21 июля 2010 в 09:00
Я люблю Италию. Я целиком и полностью согласна с Гоголем, который сказал, что вся Европа существует для того, чтобы путешествовать по ней, и только Италия — для того, чтобы жить. Когда раньше разные люди говорили мне, что Италия — самое лучшее место на земле, я не верила. Мне как-то казалось, что меня обманывают. Вообще, вояжи за границу никогда не вызывали у меня энтузиазма. Мои выступления на эту тему можно вкратце резюмировать пословицей про «наши онучи», которые в целом ничуть не хуже «ихних» (кто знаком с этим разделом народного фольклора, тот оценит прелесть сего высказывания). Посему первый визит в Италию — в эту благословенную страну живописных разбойников, арену похождений графа Монте-Кристо и Луиджи Вампа, эскапад Байрона и леди Каролины Лэм, обитель спагетти и цветущих вдоль шоссе олеандров — сразил меня наповал. Но самое сладкое я, верная собственным привычкам, оставлю напоследок. А начну, пожалуй, с Венеции, которая, по моему глубокому личному убеждению, является абсолютно неитальянской Италией.
Как натура сугубо романтическая, я ехала в Венецию, конечно же, с самыми романтическими намерениями. А именно: поглазеть на маски, покататься на гондоле, побродить по Сан-Марко, окинуть взором лагуну, поднявшись на колокольню, повздыхать на мосту Вздохов и выпить кофейку на какой-нибудь узенькой венецианской улочке. Как видите, достойная всякого туриста программа.
Программу я выполнила, признаюсь сразу. И даже перевыполнила. Но вот романтика... С нею в Венеции у меня не заладилось. Не то чтобы я ее вообще не почувствовала... Но все-таки торговая республика — это торговая республика. И то, что стоит она на воде, дела не меняет. Знаю, со мной многие не согласятся. Но, как говорили апологеты революционной борьбы, не могу молчать!
Мы приехали в город по воде. Точнее, конечно, по железной дороге. Но железная дорога проходит по воде, а стало быть, и мы приехали по воде. Надо признаться, приближение к воротам города оставило довольно сильно впечатление. Хотя я бы не сказала, что ворота эти как-то особенно красивы. Чего нет — того нет. Однако само ощущение того, что ты приближаешься к острову, да еще к городу, окутанному ореолом тайны и романтики (а в тот момент для меня это было именно так)... Это дорогого стоит.
Мы ехали в Венецию из Будапешта. Я никому не советую повторять мой опыт. Нет, ничего страшного с нами не случилось. Но как-то прохождение в течение той ночи, что мы ехали, пяти границ не внушает мне оптимизма к повторной поездке тем же путем. И шестиместное купе восторгов не вызывает. Однако, к слову, это не дорого. К тому же утром любезный проводник приносит чай или кофе с круассаном. А что еще нужно путешественнику, измотанному долгой дорогой?
Вообще, поспешу тут заметить, что я принадлежу к людям, которые весьма и весьма ценят состояние сытости. Ибо на голодный желудок не только искусства и науки, но и чужие города воспринимаю с трудом. Потому утренний чай кажется мне весьма убедительным и оправдывающим многие неудобства явлением. Заявляю решительно: нет ничего хуже знакомства с новым городом на голодный желудок.
Наша попутчица-англичанка (довольно хитрая старушенция) пожелала нам всего наилучшего, и мы оказались на вокзале совершенно одни. Очень мало ехало народу на этом поезде из Будапешта в Венецию.
То изобилие масок, которое обрушилось с первого же шага на вокзал Санта-Лючия, не поддается никакому описанию. Здесь — краски, тут — перья, на одной — закрыто все лицо, на другой — только часть лица. И так на каждом встреченном лотке, у каждого продавца. Я так растерялась, признаюсь, что так никакую маску и не выбрала! Все-таки изобилие меня всегда изрядно смущало. Но разве не ради этого я сюда ехала?
Маски — вещь более чем характерная для Венеции. Венеция и сама носит маску. Маску романтической особы, живущей ожиданием любовника... о, простите, ожиданием гостей! На деле же никого она не ждет. Она занята делом и подсчитывает свои капиталы. И любит только себя. А вас предоставляет самим себе. Сказывается островной менталитет.
И вот тут все зависит от того, как вы к этому отнесетесь. Ее можно за это возненавидеть. Но можно и полюбить.
К тому же Венецианская республика всегда была сама по себе и, вообще-то, прекратила существовать совсем недавно, всего-навсего в 1797 году. Полагаю, и до сих пор венецианцы (они мне этого, правда, не говорили) считают, что Италия — сама по себе, а Венеция — сама по себе.
Добравшись до отеля, мы кинули вещи и ринулись на встречу с Венецией. И вот в девять утра уже оказались на площади Сан-Марко. Голуби там были. Но столь малое количество не достойно никакого упоминания. Правда, один из представителей достойного пернатого племени тут же пометил одного из наших спутников... Хм-м... Что бы это значило? Говорят, это добрая примета: к богатству. В таком случае — слава голубям!
Через полчаса наша почтенная спутница-гид ушла, бросив нас в городскую суету, толкотню, беготню, среди обшарпанных, но внушительных фасадов, музеев, на откуп усталым продавцам пиццы, неприветливым торговцам сувенирами и вездесущим гондольерам.
О, гондольеры! О, гондолы! Откровенно говоря, на мой взгляд, это развлечение — единственное стоящее из всех венецианских развлечений. Конечно, дворцы и музеи — это все хорошо, но ничто не сравнится с путешествием по узеньким каналам на весьма симпатичной гондоле.
Притом если добрый гондольер, ликом похожий на Адриано Челентано, всю дорогу и совершенно бесплатно услаждает ваш слух своим пением — и весьма недурственным, — да еще при этом умудряется изящно, в почти балетном па отталкиваться ногой от каменной стены канала, тут же нагибаясь, чтобы вписаться в мост, а точнее, под мост.
И вот из путаницы узких каналов, из-под каменных низких мостов храбрый гондольер выплывает на Гранд-канал, и... Дух захватывает от белого великолепия моста Риальто!
Если б только можно было, я целый день только бы тем и занималась, что путешествовала в замечательной гондоле по каналам.
Вообще, удивительное ощущение для человека, привыкшего совсем к другой городской структуре. Широкие каналы, не предназначенные, как нам, сухопутным мышам, кажется, для людей и их нужд. И узенькие-узенькие, кое-где едва на ширину рук, улочки. Конечно, широкие каналы и раньше, и сейчас служат именно для доставки грузов и людей. А узкие улочки — всего-навсего современные перемычки для туристов, которые не в состоянии постигнуть всех тайн этого города.
Итак, Риальто. Чуть позже мы поднялись на этот мост, и вот вам честное слово, что я не в состоянии была решить, что красивее: смотреть на канал с моста или смотреть на мост с канала? Гранд-канал вообще поразительное место. Огромная центральная улица с бешеным движением. Глядя на него сверху, я могла только поражаться, как все эти катера, вапоретто, такси, гондолы в таком бешеном количестве рассекают канал, как будто бы без особой системы, и во всех возможных направлениях.
Вапоретто — тоже совершенно прекрасная вещь для путешествия по Гранд-каналу. Проезжая от Piazzale Roma до Lido на вапоретто, вы увидите все самое красивое, ради чего туристы всего мира и едут в Венецию. И сделаете столько прекрасных снимков, сколько вашей душе угодно. К тому же у вас есть шанс почувствовать себя настоящим морским волком, которого качают волны (вода в канале, кстати, соленая). Особенно вы можете это осознать, когда бравые матросы (или как называют тех, кто пришвартовывает к причалу этот славный вид водного транспорта?) и капитан (смуглый брюнет у штурвала, наверное, капитан?) со всего маха прикладывают бок вапоретто о причал остановки. Откровенно говоря, это впечатляет до радостного и громкого смеха.
Когда же, двигаясь по Гранд-каналу, начинаешь осмысленно оглядываться вокруг, то понимаешь, что каждый дом так или иначе снабжен собственным причалом.
Мое воображение тут же включилось, и я увидела, как по этим каменным причалам-дворикам расхаживают венецианки в своих пышных платьях. А по узким каналам движутся гондолы, прямо-таки напичканные загадочными незнакомцами в масках и черных плащах, разными там Казановами и Дон Жуанами.
Вечером усталые, но довольные мы возвратились домой, то есть в гостиницу. В окно было видно море, освещенное светом маяков. Над ним на темном небе восходила первая звезда. Окна окрестных домов были темными, все уже давно спали... Чернели крыши, плескали веслами редкие лодки, доносился шепот волн и полуночных искателей приключений. Где-то шумели неоперившиеся юнцы, криками своими доказывая сами себе, что они все могут, если только захотят.
В целом никакой романтики!